Краткий курс ВКПБ
К выборам пёрлись самодержавной походкой долго. В 1906 году от избираемого требовалось - главное - не быть плебсом, говном каким-то с улицы. Уровень говенности замеряли строго, вход в Думу был бутылочным горлышком для элиты. И голосовать за них предлагалось не всем. Голос пятидесяти простолюдинов приравнивался к голосу одного везунчика, родившегося в рубашке. Избиравшиеся делились на партии, а, по попадании в стены нового органа - на фракции. Как видно, даже в таком сплошь знатном обществе даже были некие градиенты и различия. Правда, распустили это знатное общество быстро - решением царя. Плохо, когда кто-то что-то хочет помимо самодержца. Полемизируют, ставят что-то под сомнение, брожение аккумулируют, масс...
Набрали новых. Ценз сместился, видоизменился: с одной стороны, стало еще строже, с другой - проникли люди, напрямую ассоциирующиеся с бомбистами, с террористами, вторая ячейка эсеров.
Тоже разогнали.
И разгоняли без конца. Четыре этих думы было, только одна, пожалуй, наиболее сервильная, дожила до конца полномочий. А объяснение этому одно, стандартное. Не надо ничего обсуждать, не надо собираться, решат всё за вас и за ваших избирателей, перестаньте тут это-самое. Уважаемые граждане, поднимаемся в автобус, не задерживаемся. А еще если евреи... А если масоны? А если они сговорились и сознательно вредят? Петербург срочно требуется переименовывать в Петроград.
В течение беспокойного 17-го года кого там только ни было, в Таврическом дворце, орали, стреляли даже, окружали. В июле были жуткие беспорядки, перестрелки возле главной библиотеки города, на перекрестке Невского и Садовой.
Что ж, потом большевики обещали власть советов, при помощи своих революционных матросов. Сплошные советы, и здесь, и за рубежом, народовластие, фактически. Коминтерн - это же всюду советы, мы новый мир построим. Но, как известно, первое, что они сделали - полное уничтожение частных и местных инициатив и централизация всего. Напарили большевики. Еще раньше был декрет о печати - и это от тех, кто за свободу ратовал. Да, была такая партия.
В 1918 году, как и неподконтрольных газет, выборов не стало совсем, вопреки всем анонсам. Упразднили таковой институт де-факто. И, казалось бы, спи спокойно, забудь про свой бюллетень, гражданин союзного государства, навсегда. Приходи и голосуй за одного из одного. Апофеоз издевательства над самим понятием "выбор". Де-факто их не было, но за верноподданическую морду надо сходить и галку поставить. Морда ни с кем не соревновалась даже формально.
Однако по какой-то причине, скорее всего, благородной, через семьдесят лет выборы в их здоровом понимании реанимировали, к удивлению хоронивших. В России нужно жить долго. Внезапно оказалось, что нужно быть популярным. Заседания стали снимать, их смотрели миллионы в прямом эфире. Открытая дискуссия. А вы за Госплан, а я за рынок. А вы дослушайте, а у вас еще будет время парировать мою реплику...
Ну, в 2000-х годах эта лавочка окончательно свернулась. Тревожным и наиболее цитируемым звоночком стала реплика невзрачного спикера Грызлова в 2002 году: "парламент - это не место для дискуссий". Как в воду глядел, после ноября-декабря следующего года дискутировать стали только о том, как бы дружнее и радостнее поддержать то или иное спускаемое сверху решение так называемой исполнительной власти.
Дальнейшее длилось ровным потоком, разве что скачок, порог обнаружился летом 2020-го.
Предложили одной галочкой поддержать сразу 206 законов. Против ничего на плакатах не висело. Только за. Ты мужик, значит, ты голосуешь позитивно. Ты за семью, значит ты, естественно, голосуешь позитивно. Позитивная Россия.
Порог в этой речке оказался классным: голосовать можно было уже много дней, наблюдать за подсчетом перманентно не представлялось возможным для людей хоть сколько-нибудь занятых. Более того, не каждый уже мог наблюдать, а под конец не каждый даже мог уже смотреть на это с компа: вы лишены права смотреть на то, как вашу же бумажку куда-то не туда суют.
Вместе с трудностями просто проголосовать за кого-то начались трудности у этих кого-то: оказалось, что кругом сплошные экстремисты. Один перечислил деньги очень плохому человеку семнадцать лет назад, другой украл весь лес из страны прямо под выборы, хотел тем самым омрачить электоральный процесс, третий вышел на улицу своего города и дерзким видом демонстрировал свое потенциальное неповиновение полиции. Конечно, голосовать за таких людей нельзя. Нужно их не допускать.
И в 2021 году мы пытаемся выбрать из полного говна хоть кого-то, и даже это беспокоит организаторов, даже по этому поводу какие-то стремные тетки носят сумки с фальшивой бумагой, что-то куда-то вписывают, что-то куда-то прячут, хотя, казалось бы, можно этих заказчиков послать и пить чай дома. Не бывает в таких случаях наказания за отказ от преступления. И расписок за мухлеж тоже не берут.
И вот по прошествии всех этих мраков и тончайших просветов врывается в голову очевидная, поверхностная мысль. Когда выбрать из уже последнего говна становится проблемой для обеих сторон процесса, я вспоминаю 1906 год, и, может, правда, лучше курии, может быть, лучше без незрелого и типа несознательного плебса, а, может, ценз оправдан? Всякое же можно допустить гипотетически. Правда, в сегодняшних условиях если фильтры и введут, то голосовать сами за себя будут только менты, охранники держиморд и личности этой формации. А кто будет при новых фильтрах ПРАВИЛЬНО считать голоса этих организмов - и подумать страшно, если, мало ли, те ошибутся с окошечком и галочкой. Боюсь, это будут уже совсем какие-то гиперболоиды, Вдвойне Менты, без лиц, не отбрасывающие тени и уничтожающие свет.